Солнышко, с днем рождения тебя ты уже почти совсем большая и тебе можно даже законно читать теперь нцу XD Я тебе желаю, чтобы ты меньше грустила, меньше переживала и чтобы поводов для этих переживаний тоже было меньше) а лучше пусть совсем не будет) для тебя сейчас главное, закончить успешно школу и поступить, поэтому я тебе желаю удачи и веры в себя) я в тебя верю и верю, что ты большая умница. Помни, что я тебе однажды сказала, ладно? Ты смотришь на мир не так, как многие, и позволяешь также смотреть и другим. Я тебя очень-очень люблю
И пусть те мечты, где про много денег и квартиру с окном большим с видом на город, обязательно сбылись)) тогда я тебе обязательно приготовлю латтэ xD
а пока что могу порадовать тебя только этим драбблом, надеюсь, что порадую х)
драббл где-то косвенно относится к этой картинке, но вообще к тому, что Матсумото когда-то сказал на ошаэризме про его поездки на пляж) и наверное, этот драббл можно прицепить к тому, что я писала последним)


Панель телефона я ладони кажется необычно прохладной, особенно в такую погоду, когда не спасает даже свежесть морского бриза, изредка доносящегося до береговой линии. В этом городе нет палящего солнца, но дышать будто нечем – и все с жадностью глотают морской соленый воздух. Матсуджун убирает очки наверх, и, закидывая назад голову, щурится, рассматривая белые полоски на синем небе, будто их кто-то пытался стереть с него, но выполнил свою работу из ряда вон плохо. Замечая, что к берегу то и дело подбегают волны, он отступает назад, потому что так и не удосужился подкатать джинсы. Он не знает, что тут делает. По правде, никогда не знал. Зачем приезжает сюда, зачем тратит два часа в дороге и еще час – бродя по пустынному пляжу, где редко кто отдыхает. Кое-где можно заметить одиноких парочек или ленивых чаек, свободно разгуливающих по побережью. А потом позвонить абоненту в Токио, у которого, как всегда, куча дел, но которые, как всегда, можно отложить. Извиняющимся тоном спросить, не помешал ли, а спустя минуту уже приказным – потребовать ждать через час в Гинзе, чтобы поужинать. И он всегда соглашался. Потому ли, что хотел, или потому что знал, что скрывается за этими приказами. Джун самому себе обещал, что когда-нибудь он обязательно перестанет так делать, обещал каждый раз, и каждый раз нарушал это обещание. Нарушил и два с половиной часа назад, когда позвонил Сакураю, сказав, что будет ждать его «где обычно». И пытается его исполнить сейчас – нарушая уже обещание, данное Шо. Слишком сложно было сказать «Ты мне нужен», слишком сложно было бы не услышать в ответ того же, слишком сложно продолжать эти отношения, которым даже названия не подберешь.
Сложно было включить телефон и не увидеть там ни одного пропущенного звонка.
- За ужин платишь ты, - голос звучит так неожиданно, что Джун пугается и рассеяно смотрит перед собой, пока на плечи не ложится чужая рубашка, пахнущая так знакомо, а вслед за ней – и теплые ладони. - В том твоем любимом, ужасно дорогом ресторане, потому что все деньги я потратил на бензин, чтобы сюда добраться.
Джун улыбается и думает, что, возможно, он готов кормить Шо в этом ресторане в течение целой недели.